Айзек Азимов - Дуновение смерти [Сборник]
— Я не психолог, профессор Брейд. Но, судя по его поведению, я все же не думаю, что он вас ненавидел. Мне кажется, он вас боялся. Смертельно боялся.
7— Боялся? — взволнованно спросил Брейд. (Господи, того не легче.) — Почему же, Чарли?
— Понятия не имею, профессор.
Они молча смотрели друг на друга.
— Чарли, вы уверены? — сказал наконец Брейд. — Все это меня крайне расстраивает, и я обязательно должен узнать, в чем дело. Почему он мог меня бояться?
Он почувствовал какую-то странную беспомощность — все, что относится к смерти Ральфа, все, что с ней связано, кажется абсолютно необъяснимым, если только убийца не он сам. Неужели и повода к убийству не могло быть, если только повода не имел сам Брейд? Но какого?
— Мне не хотелось бы говорить… Но если вам так нужно знать и вы никому не скажете, от кого вы узнали…
— Говорите же!
— Видите ли, сам я ничего не знаю. Но я подозреваю, кто мог бы знать.
— Вот как? Кто?
— Роберта, сэр.
— Роберта Гудхью? — растерянно переспросил Брейд, хотя никакой другой Роберты, кроме своей же аспирантки, он не знал.
— Именно. Понимаете, я тут ни при чем, это вроде секрет, но поскольку мы с Робертой в одной лаборатории, я поневоле кое-что замечал. — Он уже не знал, куда деться от смущения. — Ну, в общем, они были довольно близки.
— Близки? Что вы имеете в виду? — Тягостное подозрение охватило Брейда. Боже, он решительно ничего не знает о своих учениках.
— Не поймите меня неправильно, профессор Брейд. Я знаю только, что они пару раз встречались. Как у них дальше пошло, я не представляю и ничего не могу сказать. Пара встреч — вот все, что мне известно. Но и это кое-что значит. Мне кажется, что девушке за обедом расскажут побольше, чем компании парней в забегаловке. Правда?
— Да, конечно. — Брейд кивнул, задумавшись. — Роберта пришла?
— Я ее не видел, профессор.
— Очевидно, она знает, что произошло?
— Наверное, знает. Я слышал, что ей звонила Джин Мэкрис. — Странная улыбка мелькнула на его губах и пропала, прежде чем Брейд уверился, что заметил ее.
— Ну спасибо, Чарли. Благодарю за помощь. Это все, что я хотел узнать.
— О’кей! А вы ничего не скажете Роберте, сэр? Насчет того, где вы это слышали?
— Постараюсь.
Он поднялся, чтобы отпереть Эммиту дверь, и, выпускай его, заметил, что в коридоре отирается (именно это слово пришло ему на ум) еще один юноша. Только приглядевшись, он установил, что это не кто иной, как Грегори Симпсон, новый его аспирант, напарник Ральфа по лаборатории.
— Вы ко мне, Грег?
— Если у вас найдется несколько минут, профессор Брейд.
Голос у Симпсона был тонкий, брови светлые, почти незаметные, отчего белесые глаза его казались голыми. Вздернутый нос придавал ему забавный, но добродушный вид.
— Разумеется. Заходите.
Аспиранты едва кивнули друг другу, и Симпсон проскользнул в кабинет.
Симпсон был серьезным молодым человеком и все-таки не производил особого впечатления (Брейд вздохнул: впечатляющие молодые люди охотились за стипендиями).
— Ну, Грег, в чем дело?
Симпсон сел на стул, освобожденный Эммитом, и сказал смущенно:
— Я все раздумываю, где бы мне устроиться.
— Устроиться? Разве вы не в общежитии?
— Нет, я имею в виду — здесь, профессор Брейд. В лабораториях.
— Вон что, — Брейд недоумевал. — Но что же вас беспокоит?
— Да знаете, лаборатория. Ральф Нейфилд умер… и я думаю…
— Вы думаете, что больше не сможете ею пользоваться?
— Понимаете…
Брейд резко сказал:
— Знаете, с этим покончено. Все. Лаборатория теперь ваша и будет вашей, пока не появится новый аспирант.
Симпсон промолчал, но видно было, что он не считает проблему решенной. Уходить он не собирался.
— Это вас не устраивает, Грег?
— Не совсем, профессор. Лучше бы мне перейти в другую лабораторию, если можно.
— Считаете, что эта, хм… приносит несчастье?
— Не-е-ет.
— Боитесь, что появится дух Ральфа и начнет вас преследовать? — Он не хотел, чтобы в его словах прозвучала насмешка, но день был тяжелый и терпение Брейда подходило к концу.
Симпсон потер свои невидимые брови.
— Ничего подобного… Если нельзя, тогда неважно. — Вид у него был совершенно несчастный.
Брейд пожалел о своей резкости. В конце концов нельзя обвинять человека за неразумные страхи, внушенные неразумным обществом, да и кто может сказать, что суеверный страх ему неведом?
— Ладно, Грег, я понимаю. Вот что я вам скажу, слушайте. До конца семестра вы наверняка не приступите к экспериментальным исследованиям, так почему бы вам не перенести свою резиденцию в лабораторию Эммита? Пока вам придется только просматривать там материалы, и Чарли освободит вам ящик в столе. В следующем семестре, когда вы по-настоящему окунетесь в экспериментальную работу, Чарли как раз начнет писать свою диссертацию и вы сможете занять его место. А в вашу лабораторию я со временем определю нового аспиранта.
Симпсон просиял так, точно его осветили изнутри:
— Ох, спасибо, профессор Брейд, это отлично. Вот спасибо.
Брейд натянуто улыбнулся:
— Минуточку.
У Симпсона, собравшегося было уходить, вытянулось лицо, и он снова сел.
Брейд вдруг сообразил, что не только у Ральфа был свободный доступ в лабораторию. Симпсон, его напарник, тоже имел собственный ключ.
— Грег, это дело совершенно другого порядка и секретное, абсолютно секретное. На факультете обнаружены случаи мелкого воровства.
— Да ну? — Аспирант инстинктивно перешел на заговорщицкий шепот.
— Мы понемногу проводим расследование, и мне хотелось бы знать, не случалось ли вам заметить, что кто-нибудь посторонний проникал в этом месяце к вам в лабораторию.
Симйсон опустил голову и задумался. Затем посмотрел прямо в глаза Брейду своими широко раскрытыми белесыми глазами.
— Нет, сэр.
— Ничего подозрительного? Может быть, чего-то вдруг не оказалось на месте? Может быть, вы заметили, что чего-то не хватает?
— Нет, сэр. Ничего такого не было.
— Может быть, Ральф упоминал о чем-либо подобном?
— Ну, что вы, профессор Брейд! — сразу решительно отозвался юноша.
— Вы уверены?
— Абсолютно. Ральф мне за все время ни разу слова не сказал. Ни одного. Сперва я с ним здоровался, когда приходил в лабораторию, а потом бросил, раз он не отвечает. Мне даже казалось, что его раздражает мое присутствие, — знаете, точно это его собственная лаборатория и я не имею права в нее входить. Однажды я подошел к его столу немного ближе, а он как раз записывал результаты опыта, то есть я так думаю, что он этим занимался. Он захлопнул тетрадь и так на меня налетел, как будто собрался убить. Уж потом я не подходил к нему ближе, чем на шесть футов. Я, конечно, ничего плохого о нем сказать не хочу.
